Испанцы пришли
В августе 1942 г. с южной стороны нашей деревни, под вечер, появились конные повозки, на которых сидели вооруженные солдаты. Вместо формы у многих были надеты спортивные шаровары, шапочки барских времен крепостного права, в руках гитары, либо губная гармошка. Наша соседка воскликнула: «Цыгане идут». Но это были солдаты голубой испанской дивизии, которые пришли на смену немецким частям. Они быстро расквартировались по частным домам.
Молодые, веселые солдаты, очевидно не побывавшие в боях, быстро нашли общий язык с местным населением. В отличие от немецких солдат, которые в ту пору были оболванены фюрером, испанцы нормально относились к населению, большинство из которых были женщины и дети. В наш дом поселились солдаты строительной роты. Рано утром, позавтракав, они направлялись на строительство военной дороги, по которой должны были подвозиться боеприпасы и продукты питания к линии фронта. Вернувшись вечером, после ужина, они шумно
отдыхали. Готовила пищу для солдат моя мама.
Надо отметить, что испанские солдаты делились с мирным населением своим пайком. Мы, детвора, с любопытством наблюдали за их жизнью и службой. По характеру испанцы темпераментный народ. Что мы наблюдали - это любовь к молодым женщинам и кошкам, а также привычку что-нибудь украсть. Я уже сказал, что от ношение к нам у испанцев было положительное: многие из них помнили, какая помощь была оказана революционной Испании в борьбе против диктатора Франко - ставленника Гитлера. Многие испанские дети нашли приют в нашей стране, в т. ч. и сын легендарной Долорес Ибаррури, который погиб за свободу нашей Родины.
Так вот, от любви к женщинам рождались дети. У нас и сейчас живут дети тех времен, уже взрослые дяди и тети. Помню - мы с приятелем зашли в его дом, отворили дверь и увидели: на полу его мать занимается любовью с испанцем.
По поводу их любви к кражам. Однажды зашел к нам солдат-испанец и украл будильник, а бабушка заметила и стала кричать. Солдат запустил в неё будильником, так ценою бабушкиной шишки на лбу будильник остался в доме. Но крали они в основном иконы, хотя могли и просто их отбирать. Очевидно, это было их хобби. А насчет увлечения молодыми кошками, то солдаты откармливали и резали их как кроликов. Причем, угощая «девушку» таким рагу, они спрашивали «Ну как, вкусно?» После чего показывали кошачью
шкуру. Представляете последствие такого угощения?
Транспортом для подвоза к передовой служили у испанцев конная тяга, телега-фургон, запряженная двумя лошадьми. Чтобы лошади не убегали от артобстрелов, солдаты брали нас, ребятишек, с собою, чтобы мы присматривали за конями. А они по траншеям пешком доставляли в бидонах обед на передовую. Все эти события происходили в г. Пушкине, в районах Московских и Египетских ворот. За эту услугу они, испанцы, давали нам хлеб и конфеты-леденцы завернутые в трубочку. Иногда мы попадали под бомбежку или артобстрел. Но мы уже привыкли, и по звуку снаряда определяли, где он разорвется (близко или далеко). В зависимости от звука...
Вояки из испанцев были неважные. Помню, как однажды под Красным Бором (возле Тосно) им крепко всыпали наши. После чего уцелевшие испанцы, придя в наш дом, на вопрос бабушки, как идут дела на фронте? с некоторой обидой отвечали «Мы вашим солдатам хлеб бросаем в траншеи. А они нам гранаты» При этом он был в нижнем белье, прикрытом шинелью (так быстро он убегал), но с губной гармошкой. Причем, с немецкими военнослужащими у них был неприкрытый антагонизм. Немцы с презрением относились к внешнему
виду испанских солдат, а те отвечали им взаимностью.
Посреди деревни, на холме, немцы устроили кладбище для убитых на фронте. Крестами на могилах служили сколоченные березовые треугольники. Однажды, в конце лета 1942 г., стадо коров, которое замыкал бык, проходило мимо кладбища. Быку что-то не понравилось, очевидно запах могил. Вначале он попытался рогами опрокинуть стоявшую санитарную машину, а затем начал рогами ломать кресты. Немец, увидевший это, хотел застрелить быка, но стоящий рядом испанец не позволил это сделать, сказав, что быка можно убивать только на корриде. Быка прогнали с кладбища, и он побежал догонять стадо. Правда, когда нас стали отправлять в Германию, быка пристрелил тот же испанец, а мясо было продано населению.
В тот исторический момент не только немцы, но и часть русских, обиженных на советскую власть, верили в победу фашистов. Они стали полицаями, верными холуями оккупантов. Чтобы засвидетельствовать свою преданность новой власти, они своих сыновей отдавали во власовскую армию (РОА). Причем эти события торжественло обставлялись в виде проводов-гулянок и демонстрации «новобранцев-
освободителей» в новой немецкой форме.
В нашу семью повадился ходить местный полицай - вымогать на выпивку. Однажды моя мать не выдержала и выгнала его со словами: «Помни, Митька, день субботний, наши придут, тебе все отольётся». Он, не долго думая, побежал в комендатуру и настучал коменданту. Вечером за матерью пришли два фрица и арестовали её. Мать, пытаясь разжалобить немцев, взяла меня. И только благодаря искаженному переводу переводчицей, этот случай сошел за личное оскорбление. И всё ограничилось извинениями матери и наказанием её плеткой. А могли и к стенке поставить.
Моя мать Анна Михайловна была смелой и предприимчивой женщиной. Вдвоем с деверем Иваном Киселевым они на саночках, зимой, в стужу, ходили пешком через все кордоны (немецкие и партизанские) за 300 км в Псковскую область менять вещи на продукты (муку). После очередного рейда муж моей тети Марии Александровны, с
голодухи, объелся привезенным им же хлебом и умер.
В 1942 г. во дворце графини Самойловой (сейчас это поселок Динамо) разместился объединённый немецко-испанский штаб. Для хозяйственного обслуживания привлекались русские пленные: для заготовки дров, ремонта обуви и т. п., а также для работы на кухне. Там работали две девушки из Новгорода, по слухам, разведчицы, с рацией. Во время одного крупного сборища офицеров, девушки по рации сообщили об этом нашим, которые открыли артиллерийский огонь и много вражеских офицеров погибло под обломками обрушившегося здания.
Есть изречение «плохих наций нет, есть плохие люди». Среди немецких солдат тоже были хорошие люди и тайком подкармливали нас. Помню, один русский пленный точил бронзовые «обручальные» кольца. Местные женщины меняли их на хлеб. А когда обнаружился обман, немецкие солдаты хохотали и бросали эти кольца поставщикам. Немцы не любили воров. Однажды русский пленный украл кусок
хозяйственного мыла. Так немцы заставили его этот кусок съесть.
Война войной, но жизнь протекала по законам природы. Некоторые женщины гуляли и с немецкими и с испанскими солдатами. И не только по собственному желанию, а больше по причине подкормить своих детей да стариков, спасая их от голодной смерти. В нашем доме разместилась строительная команда. После завтрака испанские солдаты уезжали на строительство прифронтовой полосы.
Однажды в ноябре 1942 г., воспользовавшись их отсутствием, я пригласил ребят в дом, в комнату постояльцев, где мы нашли ведро с вином. Это был разливной-коньяк. Решили попробовать его на вкус, первый раз в жизни. Больше всех выпил я (около стакана). Вышел на улицу, голова пошла кругом. Я упал. Кто-то сказал об этом моей матери. Она веревкой начала меня бить. Я ничего не соображал и очнулся только вечером. Я увидел доброе лицо моей бабушки, которая успокоила меня.
